Четверг, 28.03.2024, 21:44
Приветствую Вас Гость | RSS

Тайны Планеты

Кталог статей

Главная » Статьи » Великие операции спецслужб

ИСПАНО-АМЕРИКАНСКАЯ ВОЙНА В ДЖУНГЛЯХ И НА МОРЕ
ИСПАНО-АМЕРИКАНСКАЯ ВОЙНА В ДЖУНГЛЯХ И НА МОРЕ

В 1898 году разразилась война между США и Испанией за испанские владения в Вест-Индии и на Тихом океане. В данном случае американцы выступали в роли агрессора. Испания не желала войны и совершенно не была к ней готова.
Военные и финансовые возможности сторон были несопоставимы. У испанского правительства не хватало средств даже на закупку угля для флота. У испанского Главного штаба вообще не было плана войны против Америки. Адмирал Сервера, командовавший испанской эскадрой, находившейся на островах Зеленого Мыса, даже не имел карт Вест-Индии. Он писал в Мадрид: "Я очень сожалею, что мне приходится отправляться в море, не сговорившись заранее относительно какого-либо плана, хотя бы в общих чертах… Мы не должны обманывать себя относительно силы нашего флота. Мы не должны предаваться иллюзиям".
У испанцев существовала и еще одна проблема: еще с 1895 года на Кубе часть местных колонистов вела партизанскую войну за независимость. Вожаком кубинских повстанцев был генерал Гарсиа (Каликсто Гарсия-и-Инигес). Подобная война развернулась и на испанских Филиппинах, где ее возглавлял генерал Эмилио Агинальдо. Американцы в предстоящей войне делали ставку не только на силу своего флота, но и на поддержку со стороны повстанцев в сухопутных боях. Операции разведки или военной секретной службы были подчинены этой стратегии.
Поводом для войны послужил загадочный взрыв на американском броненосце "Мэн" во время его стоянки в порту Гаваны. 15 февраля 1898 года носовая часть броненосца взлетела в воздух. Погибло 266 членов экипажа.
Причина взрыва так и не была установлена. Две комиссии (американская и испанская), работавшие параллельно, не пришли к единому выводу — каждая сторона обвиняла другую.
Когда американский генеральный консул в Гаване Фицхью Ли и капитан броненосца "Мэн" Гарольд Сигсби давали показания перед комиссией Конгресса, каждый подчеркнул, что, по его мнению, ответственность за взрыв должны нести испанские чиновники. После этого морской атташе испанской миссии в Вашингтоне Рамон Карранса вызвал обоих на дуэль, которая, впрочем, не состоялась, так как не была разрешена. Тогда же испанскому посланнику вручили паспорта, предложили покинуть США, и он выехал в Мадрид через Канаду; Карранса был оставлен якобы для ликвидации дел миссии. В действительности же ему было поручено заняться шпионажем. Но об этом чуть позже.
За двенадцать дней до фактического объявления войны, когда она уже стала неизбежной, 13 апреля 1898 года, полковник Артур Вагнер вызвал к себе подчиненного, первого лейтенанта 9-го пехотного полка, выпускника военной академии в Уэст-Пойнте, Эндрю Саммерса Роуана, и сказал ему, что военное министерство желает вступить в контакт с вождем кубинских повстанцев генералом Гарсией.
Выбор на Роуана пал не случайно: он слыл знатоком Кубы, так как весьма искусно, пользуясь разными источниками, написал книгу "Остров Куба" (хотя сам никогда не бывал там, но этого из книги не было видно).
На Роуана возложили трудную задачу — разыскать Гарсию, установить численность повстанческих отрядов, узнать, в каких припасах они нуждаются, каков план кампании у Гарсии, каковы настроения его сообщников и намерен ли он сотрудничать с американской армией вторжения.
Миссия Роуана была исключительно опасна. Мало того что он должен был забраться в дебри тропиков — он должен был также узнать все, что возможно, о силах испанцев. Облачившись в штатское платье, он первым делом проехал в Кингстон, на Ямайке, где установил ценнейшие и тайные связи с некоторыми изгнанными кубинскими патриотами. Тридцать шесть часов отнял у него переезд с Ямайки на Кубу на рыболовном суденышке некоего Сервасио Сабио. Дозорная испанская лодка остановила Сабио, но он спрятал Роуана и умело прикинулся одиноким рыбаком, которому не повезло в ловле. Пока дело шло хорошо. И 21 апреля — в тот самый день, когда Соединенные Штаты объявили войну, — Роуан начал вторжение своей тайной высадкой в одном пункте бухты Ориенте. Здесь его ждали кубинцы-проводники. Поход в джунгли отнял шесть суток: гнилая вода, страшный зной, насекомые, многочисленные испанские патрули сильно осложнили путь. Но лейтенант Роуан, не имевший при себе никакого "послания к Гарсии", кроме устных инструкций старшего офицера, добрался до лагеря генерала Рио, получил коня и кавалерийский эскорт и отправился на свидание с Гарсией, который осаждал город Баямо.
Когда американский офицер убедил вождя инсургентов в том, что он не самозванец, Гарсия сказал ему, что его войско нуждается в артиллерии, снарядах и современных винтовках. Потребность в этом была столь велика, что Гарсиа заставил измученного американского офицера уже через шесть часов отправиться в обратный путь; теперь Роуан ехал с тремя членами штаба Гарсии, направляясь к северному побережью Кубы. Путешествие сквозь лесные дебри отняло пять суток и было весьма тяжелым; испанские дозоры шныряли повсюду, и передвигаться приходилось главным образом ночью. Наконец, они добрались до берега и разыскали припрятанную лодку, но она была так мала, что одному из кубинцев пришлось вернуться. Вместо парусов были поставлены мешки, но все же тройке удалось ускользнуть от патрульных судов и выдержать сильный шторм. Они доплыли до Нассау, два дня пробыли в карантине ввиду угрозы желтой лихорадки, а затем благодаря вмешательству американского консула с большими удобствами перебрались в Ки-Уэст.
За эту необычайно хорошо, выполненную секретную миссию Роуан был произведен в капитаны и удостоился похвалы в Вашингтоне. Но его заслуги как секретного агента были оставлены без особого внимания. (Лишь 24 года спустя, в 1922 году, он был награжден "Крестом за выдающуюся службу".)
Поход Роуана в джунгли Кубы не оказался напрасным. Когда 5 июня 1898 года оккупанты высадили десант близ Сантьяго, к ним присоединился трехтысячный отряд кубинских повстанцев. Испанцы не могли оказать должного сопротивления, и вскоре к десанту присоединились новые войска, которые, по существу, решили судьбу войны на суше.
Но в Испании готовилась к выходу в море довольно крупная эскадра. Чтобы получить достоверные сведения о силах и намерениях противника, в Испанию под именем Фернандеса дель-Кампо был направлен агент военно-морской разведки, техасец испанского происхождения, офицер, окончивший академию в Уэст-Пойнте.
Он прибыл в Мадрид в мае 1898 года, разыгрывая роль богатого мексиканца, открыто сочувствующего испанцам. Остановившись в лучшем отеле испанской столицы, он не предпринимал ничего и не показывал рекомендательных писем, но просто выражал свою неприязнь к "янки" и давал понять, что его визит в Мадрид будет непродолжительным. Члены модных клубов, военные, чиновники встречались с ним, принимали его приглашения; он устраивал им пышные угощения и проигрывал в карты со спокойствием хорошо воспитанного и богатого человека.
Его интересовал Кадикс; но он отказался от рекомендательных писем к губернатору этого порта и к адмиралу Камаре. Между тем целью его миссии было наблюдение за медленно снаряжавшимся флотом Камары. Тактика сдержанной сердечности, подкупившая Мадрид, была по достоинству оценена и сливками кадикского общества. Наконец, он встретился с губернатором; ему оставалось сделать еще один шаг — получить приглашение на обед от Камары. Чтобы отобедать у адмирала, надо было попасть на быстроходный корабль, который испанское правительство совсем недавно купило у "Северогерманского Ллойда". И он сделал этот шаг. Находясь на борту, американский шпион подслушал разговоры офицеров, жаловавшихся на дурное состояние корабля. Германская компания сбыла судно, которому следовало бы дать название "Caveat Emptor!" ("Берегись, покупатель!").
— Когда же вы отплываете, чтобы задать взбучку проклятым янки? — спросил американец.
— Увы, отплыть мы сможем только через шесть недель. Дела еще много.
Секретный агент держал себя так, что его волнение было истолковано, как знак сочувствия испанцам. Ему пришлось объяснить, почему в данном положении отсрочка была неизбежна. Его повели по кораблю, ранее принадлежавшему немцам, и он постепенно составил себе представление о степени вооруженности всего флота, о количестве боеприпасов и состоянии снабжения со складов. В дальнейшем ему удалось обследовать доки и арсенал Кадикса. Он узнал даже и то, что хотя при отплытии Камара получит запечатанный приказ, но ему поставлена вполне определенная задача: нападение на Филиппины и уничтожение крейсерской эскадры Дьюи. Это и были те самые важные сведения, за получением которых он прибыл в Испанию.
Города Америки, от Бостона до Саванны, все еще трепетали в ожидании испанского рейда и бомбардировок. Но страхи эти были необоснованны. Куба была блокирована гораздо более сильным американским флотом, крейсеры адмирала Серверы были заперты в порту Сант-Яго, а Камара начинал свой рейд, находясь на расстоянии нескольких тысяч миль от Северной Атлантики.
Говорят, американского шпиона пригласили в шлюпку испанского адмиралтейства, чтобы сделать его свидетелем отплытия испанской "армады". Дружески расположенный к нему испанский офицер показывал ему устройство новейших орудий и усовершенствованных торпедных аппаратов, поставленных на реконструированных судах. Вскоре после этого "мексиканец" неосмотрительно ослабил конспирацию и неосторожными действиями навлек на себя подозрения полиции. Он ежедневно посылал телеграфные донесения в Вашингтон — вероятно через Париж или Лондон, — и его могли поймать на этом. Обнаружив, что полицейские агенты следят за его отелем, он уложил свои вещи, отослал их на пароход, уходивший в Танжер, уплатил по счетам, вышел по черному ходу и благополучно достиг порта.
Благодаря предприимчивости этого агента американское морское министерство получило полную информацию о флоте Камары, вплоть до количества угля в бункерах каждого из его судов. Этого шпиона, после его благополучного возвращения в Вашингтон, негласным образом почтили за успешно выполненную миссию.
Что касается эскадры адмирала Камары, то надо признать, что никакой роли в войне она не сыграла. Поблуждав по Средиземному морю, Камара в конце концов возвратился в Испанию, так и не приняв участия в боевых действиях.
Теперь вспомним о деятельности храброго испанского лейтенанта Карранса, оставленного в Вашингтоне, чтобы руководить разведкой против американцев. После начала войны ему пришлось переехать в Канаду. Дом, который он снял в Монреале, и номер, который он занимал в отеле в Торонто, теперь стали главными объектами американской контрразведки.
Среди выявленных ею агентов оказался некий Джордж Даунинг, он же Генри Роллингс, натурализовавшийся в Америке англичанин. Он первый поддался денежным "чарам" Каррансы. Американский агент снял комнату в отеле в Торонто, смежную с комнатой испанца, и ему удалось подслушать разговор, сводившийся к вербовке Даунинга, бывшего писаря на американском броненосном крейсере "Бруклин". За этим шпионом следили от Торонто до самого Вашингтона. Агенты секретной службы знакомились с ним в поездах; они добыли образцы его почерка. Даунинг, теперь именовавший себя Александром Кри, явился в морское министерство вскоре по прибытии в столицу Америки, пробыл там недолгое время, затем вернулся в свой пансион и оставался в нем около часа. Выйдя оттуда, он сдал на почту письмо, которое было прочитано контрразведчиками, как только инспекторы почты были введены в курс дела. Письмо было датировано 7 мая 1898 года, адресовано Фредерику Диксону, 1248 Дорчестер-стрит, Канада, Монреаль; оно не было зашифровано, но содержало в себе сообщение о том, что управление флота "шифрованной депешей" приказало крейсеру "Чарстон" следовать из Сан-Франциско в Манилу с 500 матросами и всем необходимым для производства ремонта в эскадре командора Джорджа Дьюи. Далее указывалось, что в 3 ч 30 мин от Дьюи получена ответная депеша, которая расшифровывается.
Ввиду столь неопровержимых доказательств шпионажа был выдан ордер и последовал арест Даунинга. Бывший писарь отнесся к своему положению со всей серьезностью, какой оно заслуживало, отказывался говорить с кем бы то ни было и три дня провел в глубокой задумчивости; улучив минуту, он повесился в своей камере.
Таким образом, энергичный морской атташе Испании пока что не получил сколько-нибудь важных сведений; но денег у него еще было достаточно, и он готов был щедро вознаграждать "нейтральных" помощников. Он собирался завербовать канадцев или англичан с военным опытом, перебросить их в Соединенные Штаты под видом безрассудных авантюристов, с тем чтобы они записались добровольцами в американскую армию, а затем передавали сведения Диксону или по какому-нибудь другому "явочному" адресу. Ежедневные донесения о численности, снаряжении, подготовке и духе американских войск стоили, конечно, обещанных им наград. По прибытии с войсковыми соединениями на Кубу или Филиппины его агенты должны были бежать. Каждому из этих потенциальных дезертиров было выдано простенькое золотое кольцо с надписью по внутреннему краю: "Конфиенса Августина"; стоило лишь предъявить такое кольцо местному испанскому командиру — и радушный прием был обеспечен.
Когда и эта попытка вербовки агентов не удалась, Карранса, ненавидевший Америку, решил прибегнуть к типично американскому средству: он обратился в частное сыскное агентство. Здесь ему удалось заполучить двух молодых англичан, известных под именами Йорк и Элмхерст. Оба они сидели без работы и без денег. Представители агентства накормили их до отвала, напоили допьяна, а затем с гордостью представили испанцу. Протрезвев, они имели возможность, несколько неожиданно для себя, убедиться в том, что обязались работать в качестве шпионов. "Йорк" тотчас же поспешил доложить о случившейся беде бывшему командиру; он вообще не хотел шпионить. Агенты Каррансы, поняв, что "Йорк" отлынивает от своих новых обязанностей, стали следить за ним и даже, на всякий случай, хорошенько поколотили его. Тогда он уехал из Канады на первом же пароходе, перевозившем скот, но перед этим отдал своему приятелю железнодорожный билет для возврата в кассу, а также кольцо с условной надписью. А приятель все это сдал американскому консулу, который немедленно известил Вашингтон.
После этого контрразведка стала особенно зорко следить за молодыми англичанами-рекрутами, носящими новенькие перстни. Было отдано также распоряжение следить за всеми телеграммами, посылаемыми из Торонто и Монреаля или получаемыми там из телеграфных контор, расположенных близ военной базы или лагеря новобранцев. В Тампе пожелал записаться в армию некий "Миллер". Его заявление задержали, а тем временем секретная служба узнала, что он посылал телеграмму в Монреаль. Ответ на нее был перехвачен. Он гласил:
"Сегодня перевести денег по телеграфу не могу. Переезжайте в какое-нибудь другое место и оттуда телеграфируйте. Немедленно и подробно сообщите об акциях. По получении вышлю деньги и инструкции".
Телеграмма была подписана: "Сиддолл".
Американские агенты вскоре нашли канадского буфетчика Сиддолла, который сознался, что он "ссудил" свою фамилию за плату частным сыщикам, работающим по заданию Каррансы. "Миллера" взяли под стражу; из найденных при нем документов выяснилось, что его фамилия Меллор. Приблизительно в то же время в Тампу явился молодой "Элмхерст", которому удалось записаться в один из американских полков. Но "Йорк", которого убедили вернуться в Англию, скомпрометировал его, дав показания об их совместных похождениях в Канаде, благодаря чему будущий шпион был переведен из малярийного лагеря Тампы в более здоровые, хотя и тесные пределы форта Макферсон. Здесь он сидел до конца войны, когда его выпустили и выслали. Меллор же, никогда по-настоящему не действовавший в качестве шпиона, поплатился жизнью: он сунулся во Флориду и там умер от тифа в тюрьме.
Письмо, адресованное ему Каррансой, было перехвачено агентом Рольфом Редферном (впоследствии видным работником секретной службы, заведовавшим ее бостонским бюро). Карранса упрямо продолжал борьбу, смахивающую на единоборство. Без сомнения, некоторые из его наемников кое-что смыслили в шпионаже; все же ничего или почти ничего существенного к нему в руки не попало, ничего важного он не сумел передать через Мадрид испанскому командованию. В конце концов по настоянию канадских властей Карранса вынужден был выехать в Европу.
Потерпев поражение на суше и лишившись флота, Испания была вынуждена запросить мир. Согласно Парижскому мирному договору, подписанному 13 августа 1898 года, Испания отказалась от своих колоний в Азии и Америке — Филиппин, Гуама, Пуэрто-Рико и Кубы. Первые три стали владениями США, за что американцы выплатили Мадриду в качестве компенсации 20 миллионов долларов. Куба была провозглашена независимой республикой, однако фактически ее внешняя политика оказалась под американским контролем. В бухте Гуантанамо была создана военно-морская база США, существующая и поныне.
Получив во владение 7083 филиппинских острова, американцы в придачу бесплатно получили восстание народа, борющегося за свою независимость. Этот печальный эпилог "гуманной интервенции" мог длиться до тех пор, пока у восставших было отважное и умелое руководство. Генерал Эмилио Агинальдо был душой восстания и большим мастером партизанской тактики. В годы испано-американской войны он был союзником американцев, обещавших филиппинцам свободу. Но когда оказалось, что просто произошла смена колонизаторов, он поднял знамя национально-освободительной революции, на этот раз против американцев. Обуздать его можно было только умелыми действиями военной разведки; решающий, ловкий ход в этом направлении сделал молодой американский офицер, числившийся в полку канзасских волонтеров.
Фредерик Фанстон не получил военного образования в Уэст-Пойнте, но у него было нечто такое, чего не может дать никакая учеба: изобретательный ум, любовь к приключениям, умение командовать и… рыжие волосы. Несмотря на цвет своих волос (филиппинцы сплошь брюнеты), этот солдат сумел замаскироваться под туземца и с несколькими товарищами, также замаскированными, отправился в путь по бездорожью лесных дебрей Лусона. Он поставил себе целью совершить внезапный набег на ставку Агинальдо, расположенную в глубине острова, и захватить его в плен. Это смелое предприятие увенчалось полным успехом.
Началось обратное путешествие, полное нескончаемых опасностей. Спасаясь от преследователей, которым был знаком каждый шаг на пути отступления смельчаков, переходя вброд или переплывая реки, находясь под угрозой пуль и отравленных стрел, ядовитых змей и насекомых, Фанстон и его спутники благополучно доставили своего пленника в ставку американской армии. Пленение Эмилио Агинальдо действительно решило судьбу восстания и привело к тому, чего едва ли могли бы добиться десять генералов и сорок полков за год кровавой и дорогостоящей войны с партизанами.
Народное восстание было подавлено. В результате захватнической колониальной войны (1900–1901 гг.) Филиппины попали под полное господство США.
Только в 1946 году перед лицом мощного национально-освободительного движения США были вынуждены предоставить Филиппинам независимость.



Категория: Великие операции спецслужб | Добавил: gooru (21.04.2008)
Просмотров: 574 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Меню сайта
Форма входа
Поиск
Наш опрос
Вы верите в НЛО ?
Всего ответов: 80